Выпарь железо из крови - Страница 2

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Соня-Смерть, как ее зовут в питерском подполье.

Костик и Мишаня - типичные хипаны. Тощие, в вечных своих банданах, латанных джинсах и поношенных кроссовках. Длинные волосы у обоих собраны в девчоночьи "конские хвосты"; предплечья разукрашены татуировками, в ушах по три серьги. Ныне больше всего подозрений вызывают как раз те, что ничем не выделяется...

Машка - полная им противоположность. Машка толстая, носит очки, а вдобавок еще и стрижена под ноль. Экстраваганц. На серьезные дела ее берут редко - только когда надо обеспечить огневое прикрытие с дальней дистанции. Соня не знает, где Машка так выучилась стрелять, но, дай ей в руки самую разболтанную, самую расхлябанную "драгуновку" или "калаш" или штатовскую "ар-пятнадцать" - и через пару-тройку минут Маша положит в яблочко девять пуль из десяти - с предельной дистанции, когда и саму мишень-то едва видать. А еще очкарик!

Досмотр шел скучно. Фермеры на пестовском поезде ездят благонамеренные, дозволенное им (в обмен на продовольственные поставки тем же рейнджерам) для обороны от дезертиров и инсургентов гладкоствольное охотничье оружие с собой не таскают. А неподакцизный самогон даже негры-десантники за нарушение не считают. Говорят, очень они в 82-й его уважают. Ну прямо как у Ильфа и Петрова.

- Уснула, красавица? Документы! - рявкнули у нее над самым ухом.

Не заметила, как и до контроля добрались.

С видом послушной пай-девочки Соня протянула усталому городовому документ - запаянную в пластик карточку с двумя цветными поляроидовскими фото - фас и в профиль, фамилией, именем, отчеством - по-русски и латиницей; на обороте плотными рядами шли отпечатки ее пальцев.

Городовой сунул карточку в сканер.

- Руки клади, - в тысячный, наверное, за сегодня раз приказал он.

Разве ж мы можем не слушаться, дяденька? Мы девочки хорошие, университетские, послушные, ни в чем предосудительном не замешаны, члены Российско-Американской Лиги Друзей, во время Установления Международного Контроля проявили лояльность, досье у нас чистенькое-пречистенькое...

Как наутро простыня у новобрачной. Нынешней, конечно.

- Корабельникова... София Юрьевна... православная... номер социального страхования... совпадает. - забубнил городовой. - Словесный портрет... совпадает. Отпечатки пальцев... совпадают. Это ж какая-такая Корабельникова? Уж не Юрия ли Палыча Корабельникова, первого заместителя...

- Она самая, - елейно пропела Соня.

- Ишь ты! - удивился городовой. - Ну, хоть вы и дочка... а закон для всех один. Рюкзачок сюда извольте!..

Обычно городовые на шмоне все делают сами. У них и оружие-то смешное - газовые пистолеты до шокеры. Правда, хорошие. А вот рейнджеры - те вооружны до зубов. И ежели что - польют толпу свинцом, разбираться не станут, кто там в ней, женщины, старики или дети. И чего они сейчас-то сюда выперлись? В городе все спокойно. Лето. Август. Подполье уже три месяца сидит тише воды ниже травы - после того громкого дела, диверсии на Сортировке, когда сожгли десяток новехоньких "Абрамсов-2" и положили почти пятьдесят человек охраны.

Правда, ИХ среди погибших было едва ли десятка два. Остальное - наши, отечественные... предатели из Внутреннего Корпуса. Эти - не городовые, эти - шакалы и сволочи, все они подпольем уже приговорены и пощады никому не будет. Хуже их - только церковники. Ну, не все, конечно, а те, что за "примирение" ратуют. Для них у Сони вообще никаких слов не находится. Ни матерных, ни иных. Только свинец. Да еще иногда коктейль Молотова. Очень хорошо действует.

- Рюкзачок сюда извольте!.. - повторил городовой.

Соня с каменным лицом шмякнула рюкзак на досмотровый стол. Индукционым искателем городовой проверять не стал - ясно и так, что железа у туристов много. Распустил завязки на горловине, полез внутрь.

Разумеется, "Узи" у нас лежит не просто так, а в двойном кармане на самом дне, замотанный в тряпки. Городовой может докопаться до самого низа, но ничего не найдет. И только если обратит внимание...

Но пока еще не обращал. Машка-Снайпер, кстати, засыпалась совсем по-глупому. Пистолет сзади за поясом юбки несла - это здоровенный, тяжеленный "Стечкин"-то!

Хороший городовой попался. Дорылся только, наверное, до трети. А потом рукой махнул.

- Проходите... София Юрьевна. Батюшке кланяйтесь. Мол, от старшего смены Сидорова Егора Пе...

- What y'are talkin' 'bout? - весело блеснув глазами, тотчас поинтересовался негр-рейнджер. Изъясняются они, кстати, все поголовно на своем "эбонике", к классическому английскому Его Величества короля Чарлза отношение имеющего весьма и весьма отдаленное. в Whatcha gonna do?..

Городовой тотчас же сник.

- Сорри, сэр... Ай ду нот интенд ту... - лицо полицейского аж побагровело от неимоверных усилий.

- С'mon, shut up, buddy, - решительно сказал негр. И для вящего эффекта ткнул городового стволом под ребра. - Git alon' an' lemme see. I hafta chek...

Соня поняла, что сейчас ей, похоже, стоит немедленно упасть в обморок. Или начать раздеваться на виду у всех. Или выкинуть еще что-нибудь, столь же милое и непринужденное.

Негр коротко бросил своим нечто уже совершенно непонятное, наверное, на внутреннем жаргоне 82-й дивизии. И, перекинув винтовку за спину, обеими руками принялся шарить в бедном Сонином рюкзачке. Руки у него оказались на удивление длинные и орудовал он ими весьма ловко.

Очередь за ними терпеливо ждала. Ребята и Машка скорчили постные физиономии, всем видом своим являя оскорбленную невинность.

Рейнджер тем временем добрался до самого низа. Соня наскребла где-то сил посмотреть на него и слегка состроить глазки. Мол, дорогой мой, ты, конечно, душка, но поезду-то отходить через полчаса, а впереди еще вагонный досмотр...